Книга Иова. Часть 3.

[wayforyou]

Желание Иова умереть (глава 3)

Иов заговорил, прервав молчание. Заговорил, чтобы проклясть день своего появления на свет и выразить желание умереть. Возможно, молчаливая агония, в которой он пребывал семь дней, лишь обострила в Иове как боль понесенных им потерь, так и физическое его страдание. И то и другое, вероятно, усиливалось мыслями о несправедливости происшедшего.

Выражая в горестном своем монологе желание умереть, Иов, однако, не проклял Бога, как это предсказывал сатана (1:11; 2:5), не выразил он и намерения покончить жизнь самоубийством. Но о дне своего рождения он говорил с мучительным сожалением: как бы он хотел, чтобы день этот так никогда и не наступил (3:1-10), или чтобы он, Иов, родился мертвым (стихи 11-19); как бы он хотел умереть теперь! (стихи 20-26).

1. ГОРЬКОЕ СОЖАЛЕНИЕ ИОВА О ЕГО РОЖДЕНИИ (3:1-10)

Иов. 3:1-3. Начав говорить, Иов выражает (на характерном для древнего Востока языке метафор и аллегорий) несбыточное желание, чтобы дня его рождения, положившего начало нынешним его бедствиям, никогда не было, чтобы он был "изъят из календаря" (сравните стих 6). В последующих стихах он развивает эту тему - дня, когда он появился на свет (стихи 4-5), и ночи, когда он был зачат (стихи 6-7).

Иов. 3:4-7. День тот да будет тьмою; образ как бы обратный тому, в котором запечатлен первый день Божьего творения: "да будет свет… И назвал Бог свет днем" (Быт. 1:3,5). День знаменуется светом; исчезновение света означает "гибель дня" (сравните стих 3). О, как бы хотел Иов, чтобы Бог "не взыскал того дня" свыше, т. е. не допустил смены ночной тьмы, предшествовавшей ему, светом, не допустил бы наступления этого дня!

Мысль, высказанная в стихе 4, усиливается в стихах 5-6. Образ тьмы передается разными словами: тень смертная… туча; судя по еврейскому оригиналу, здесь может подразумеваться палящая туча смерча, надвигающегося со стороны пустыни.

...

В стихе 7 слово безлюдна надо понимать в значении "бесплодна". Да не ознаменуется "та ночь" родами матери его! Да не войдет в веселие тех, кто радуется рождению.

Иов. 3:8. Да проклянут ее проклинающие день, способные разбудить Левиафана! Подразумеваются заклинатели, которые, по повериям древних, могли "проклясть день (ночь)", подняв из моря Левиафана (сравните 40:20; Пс. 73:14; 103:26; Ис. 27:1), семиглавое мифическое чудище. На Ближнем Востоке верили, что это чудище (дракон) в состоянии было, проглотив солнце или луну, погрузить землю во тьму. Иов хочет сказать, что если бы дневное или ночное светило было силою заклинателей "поглощено", то день его рождения не наступил бы. Он прибегает здесь к поэтическому образу, знакомому его слушателям.

Иов. 3:9-10. В словах Иова нет четкого различия между днем (ночью) его рождения и ночью его зачатия. Они как бы сливаются в его сознании в одно целое. В стихах 9-10 речь идет скорее о ночи зачатия. Как хотел бы страдалец, чтобы эта ночь никогда не увидела рассвета; звезды, упоминаемые здесь, это планеты Венера и Меркурий, которые благодаря своей яркости хорошо видны на рассвете (сравните 38:7). "Ресницы денницы" - образ рассвета.

Великим злом для Иова стала та ночь, которая не затворила дверей чрева матери его: он был зачат. Иов как бы видит в ночи живое существо (персонифицирует ее), которое и обвиняет во всех своих бедах ("допустив" его зачатие, она не сокрыла горести от очей его).

ссылка